В титрах более чем тридцати художественных фильмов стоит его имя. И среди них, возможно, самые крупные и самые значительные фильмы, снятые на Свердловской киностудии, определившие её славу и значение…
Юрий Иванович Истратов. Он свободно владел разнообразным историческим и этнографическим материалом. Во всем, что касалось материальной культуры, он был безукоризненно точен. Он знал, как возвести крепостную башню, как сшит кафтан, как устроены казацкие струги. Он был полноценным соавтором фильма, определявшим его эстетику, его атмосферу. У него был свой стиль, свой художественный язык, своя манера исполнения – точная и динамичная. Движения его кисти, организация колорита и поверхности разрушали неподвижную статику декораций.
Он был блестящим мастером экспликации и эскиза. Но его понимание роли эскиза строго профессионально. Почти аскетично.
Это прежде всего рабочий материал. Конечный результат для него- фильм. Только в нём усилия художника находят полное и законченное выражение. Остальное, по его мнению, украшательство. Но его дарование перерастало поставленную задачу, возвышая эскиз до степени самостоятельного художественного произведения.
В этих эскизах, а также в пейзажах и натюрмортах раскрывались его талант колориста и пленительная свобода живописного темперамента.
Юра Истратов мой старый друг. Всю жизнь. Почти семьдесят лет. Мы вместе учились в школе, вместе поступили в художественное училище. Вместе отдыхали, ходили на лыжах, работали. Даже влюблены были в одну девочку.
В 1995 году Юра проводил меня в Иерусалим. Когда я вернулся, все уже трагически переменилось: инсульт. С этого дня, в течение долгих двенадцати лет, ему приходилось каждое утро искать в себе силы и мужество просто для того, чтобы жить. А он хотел работать. Иначе всё лишалось смысла. Трагедия либо ломает, либо выявляет подлинные черты характера. Юра – человек воли. Поразительно то достоинство и благородство, с которым он переносил это долгое и тяжелое испытание. Конечно, он был окружен любовью друзей и семьи. Его семья уникальна. Главное в ней – преданное служение друг другу и удивительная душевная близость. Ему было трудно. Очень трудно.
Но вопреки всему он выучился рисовать левой рукой. И, несмотря на тяжелую болезнь, сохранил в своих работах удивительную свежесть и непосредственность переживания. Даже в этих трагических обстоятельствах он по-прежнему оставался художником ясного и светлого восприятия жизни.
Смысл творчества — самореализация. Его боль — недовоплощение. У Юры Истратова была полная и счастливая творческая судьба.
Из интервью 2014 года.